Самаритяне - Упоминания в других статьях

Проживавший (и проживающий до сих пор) здесь народ получил название самаритяне.

Агге́й (ивр. חגי, Хаггай) — один из последних пророков Ветхого Завета. Он стал пророчествовать во 2-й год царствования Дария Гистаспа (520 до н. э.). Три главных пророчества Аггея составляют 10-ю книгу 12-ти малых пророков (Тре-Ассар). Речи его направлены к современным ему иудейскому царю Зоровавелю и первосвященнику Иисусу, которых он упрекает в бездействии и поощряет к возобновлению работы по реставрации Иерусалимского храма, постройка которого по наветам самаритян была приостановлена предшественником Дария. Речь Аггея не отличается изящностью слога; на ней, наоборот, заметны уже следы упадка еврейского языка, начавшегося во время пребывания евреев в Вавилонии. В беседе его со священниками (III, 12—13), которых он экзаменует в законоведении, заметны даже первые признаки того способа преподавания, который дошёл до расцвета впоследствии, в период составления Мишны. Аггей был современником пророка Захарии.

Тем временем изолированные горожане и телевизионщики решают, что им всё же надо поесть, и намереваются съесть Эрика Робертса, поскольку «всем насрать на Эрика Робертса». Спустя примерно час жители Саут-Парка под предводительством Джимбо съедают и остальных членов съмочной группы. Джимбо сравнивает то, на что оказались способны они под воздействием стресса, с тайной пирамид — ведь никто не знает, кто их построил. (Закадровый голос задаёт очередной вопрос: «Кто построил пирамиды?», варианты — вавилоняне, Барбреди, самаритяне).

Ирод Антипа (20 год до н. э. — после 39 года н. э.) — правитель Галилеи и Переи с 4 года по 39 год н. э., сын царя Ирода Великого и одной из его жен, самаритянки Малтаки.

Притча о добром самарянине (Притча о милосердном самарянине) — одна из известных притч Иисуса Христа, упоминаемая в Евангелии от Луки. Она рассказывает о милосердии и бескорыстной помощи попавшему в беду человеку со стороны прохожего самарянина — представителя презираемой евреями этнической группы. По мнению некоторых богословов, данная притча показывает, что «примеры человеческой доброты встречаются у всех народов и во всех верах, что Закон и заповеди Божии исполняют люди самых разных национальностей и разных вероисповеданий».